Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz - Александр ВИН

Никифорыч неуклюже толкнул его локтем в бок.

– А помнишь салагу-то нашего, Валерку Ульянова?

– Я был у него недавно, летал к нему на Антигуа.

– Загорать?

– Вроде того…

Старый боцман решил, что пришло время по-дружески обниматься и, дыша облепихой, навалился на плечо Глеба.

– Слышишь, давай и мы куда-нибудь с тобой вместе мотанём?! Под Вологду, за грибами.… Надоели мне эти бюргеры! А с тобой так хорошо разговаривать…

– Давай-ка, Никифорыч, сейчас лучше не в Вологду, а по домам потихоньку собираться. Меня ребята давно уже ждут, волнуются.

Боцман, сонно помаргивая, безропотно с ним согласился.

– Хорошо. Понял. Я только до хозяйки своей сейчас дойду, потом на берег выгляну, проверю лодки.

Вовремя заглушив мотор, метров двести по лесу, от большой дороги и до первого пляжного песка, капитан Глеб вёл тихий послушный мотоцикл в руках. Но под конец своего путешествия всё же немного нашумел в ночной темноте.

Из жёлтой палатки выполз сонный Мишаня, молча махнул Глебу; подтягивая длинные трусы и зябко поводя полными белыми плечами, направился в ближние кустики. Из той же палатки Глеба негромко окликнул Сашка.

– Па, сколько время?

– Тс-с, не шуми! Спи…. Я же сказал, что буду до отбоя!

Качнулась розовая занавеска в трейлере, в окне которого всё это время горел тихий электрический свет.

День 2. Понедельник

Хмурое, очень хмурое утро

Пронзительные лучи роскошного августовского солнца уже почти прогнали скромную рассветную дымку над всем заливом.

За светлой водой горизонта стали всё отчётливей видны робкие штрихи мачт далёких рыбацких баркасов, на невозможной высоте над лесом пари́ла одинокая, блестящая в своей белизне чайка.

В мелкой траве неподалёку от берега плеснулась крупная рыбина, потом ещё, поглубже – ещё…

Глеб плыл сильно, короткими движениями рук приподнимая плечи из воды, изредка, для удовольствия, добавлял скорости ногами, но сразу же останавливался, начинал опять спокойно и размеренно приближаться к близкой песчаной полосе.

Большое лохматое полотенце и шорты лежали на складном стуле, который он заранее притащил от палаток на мелководье прибоя…

Он накинул на шею полотенце, несколько раз глубоко вздохнул, стоя на мокром песке. Долгим, внимательным взглядом посмотрел на чайку.

Нахмурился.

Замечательная утренняя тишина внезапно и нехорошо растаяла.

Из ближнего леса, решительно тарахтя, но не выезжая на песчаный пляж, выскочила и остановилась под сосенками кургузая полицейская машинка.

Глеб Никитин внимательно продолжал растираться полотенцем, только немного шагнул из воды на сухое.

Всего людей было четверо.

От машины к Глебу, нелепо ковыряясь в песке чёрными ботинками, бежали двое в форме и в бронежилетах. Один высокий, сильный, в серой форме, в военных ботинках, в нелепой кепке с кокардой, и другой, мелкий, в полицейском кителе, брюках и фуражке. Этот бежал вприпрыжку, неуклюже размахивая деревянным прикладом большого автомата. Немного опережая их, не срываясь на бег, но так же быстро, шагал крупный штатский парень, в рубашке навыпуск. И он тоже был в жилете и с коротким автоматом наперевес.

Торопился он не зря. Он очень хотел быть первым.

С разгона штатский сильно ткнул капитана Глеба дулом автомата в рёбра.

– На колени, урод!

– Нет.

Было очень больно, но Глеб продолжал пристально смотреть в глаза штатскому. Среди неожиданных гостей этот одышливый и потный парень был явно главным.

– Быстро, сволочь, на колени, я сказал! Руки за голову!

Глеб немного покачнулся и долгим ненавидящим взглядом посмотрел на толстого полицейского.

– Да пошёл ты…

Мелкий выскочил из-за спины начальника и, неловко размахнувшись, ударил Глеба прикладом в лицо.

– Глеб!

На ступеньках трейлера стояла, запахивая халатик, по-утреннему растрёпанная Ализе.

– Глеб! Что это такое?! Кто эти люди?

Полотенце быстро пропитывалось кровью из разбитой брови. Глеб коснулся рукой песка, но не упал.

Из дальней жёлтой палатки сначала показался Сашка, потом высунулась и круглая заспанная физиономия Мишани.

– Па! Чего им надо?!

Высокий серый полицейский, не жалея казённых ботинок, шагнул в мелкую воду и привычно сноровисто заломил Глебу руки за спину.

Фуражка его коллеги покатилась по песку, когда тот ещё раз замахнулся прикладом.

– Хорош! Всё, хватит, я сказал!

Полицейский начальник двинулся к капитану Глебу и плотно, с плеча, ударил его большим кулаком в живот.

– Глеб! Ми-иша…!

Ализе, откидывая волосы с лица, истерически замахала руками. Что-то шепнула подскочившему к ней пареньку, и через секунду тот выскочил из трейлера с видеокамерой на плече.

Запыхавшись и с акцентом, который сегодня был гораздо сильней, чем обычно, Ализе подбежала к полицейским.

– Что вы делаете?! Как так можно? Мы же не преступники!

– Заткнись!

Отряхнув свою фуражку, маленький полицейский человечек отважно схватил женщину за рукав халата, едва не сдёрнув его с голого плеча.

– Я – французская подданная! Объясните же, наконец, что здесь происходит?! Миша, немедленно снимай всех этих людей!

Полицейские ребята мгновенно отвернулись к воде.

– Щас и тебя здесь закопаю! Выключай свой агрегат!

– Я иностранка…!

– Пошла ты! Тебя пока никто не трогает, вот и не визжи!

– Всё равно – я буду жаловаться на произвол!

Демонстрируя свой невозможный, но почему-то очень понятный акцент, Ализе размахивала кулачками перед носом штатского автоматчика.

Тот немного смутился.

– Вот, этот ваш, он обвиняется в убийстве…

– Вы в своём уме?! В каком убийстве?

Теперь, когда наручники на капитана Глеба были уже надеты, полицейские дружно загоготали.

– Так я тебе, мадам, всё и рассказал! Раскатала губёшки-то…

Молодой оперативник по-командирски махнул рукой и сверху, от машины, к ним на берег рысцой побежал небольшой серенький мужичок.

Полицейский поставил его напротив Глеба.

– Этот?

Прячась за спину высокого, мужичок утвердительно кивнул, потом подошёл ближе, присел под лицо Глеба, поморгал.

– Точно – он! Именно этот гад вчера в посёлок к нам на мотоцикле приезжал! Вечером! Вон на том, на красном мотоцикле! На иностранном, с белым ещё. Он, верняк! Я его сразу узнал! Подтвержу где надо! Хошь пытай меня – всё равно его физиономия мне знакомая! Приметная…

Бледный и потный полицейский закурил.

Сашка, Ализе молчали. Мишаня тоже растерянно опустил камеру с плеча.

– Ребята, не суетитесь. Пока всё скверно, понимаю, но это какая-то ошибка!

Кровь быстрой струйкой текла по лицу Глеба. Ализе подняла полотенце и приложила его к ране. Штатский дёрнулся было к испуганной женщине, потом отступил и промолчал.

– Господин офицер! Что вам от меня нужно?! Может, вы о чём-то хотите меня спросить? Произошло что-то важное?

– Не рыпайся. Где надо – объяснят.… Давай, пошли, любопытный!

– Минутку…

Глеб Никитин повернулся к переминающемуся на песке Сашке.

– Принеси мне мои джинсы. Да, те, тёмные. Выдерни ремень. И дай кроссовки. Нет, лучше сандалии – они без шнурков.

– Приятель, – Глеб исподлобья посмотрел на главного полицейского. – Расстегни-ка на минуту браслеты. Давай, давай…. Я без штанов никуда не пойду. Понесёте сами. А потом, при случае, посмотрим вместе это забавное кино….

Всё это время напряжённо стоявший за спиной Глеба сильный полицейский с вопросом глянул на начальника. Тот нехотя кивнул, но предупредительно приподнял ствол автомата.

– Сашка, и принеси ещё мой паспорт. В сумке, в боковом кармане.

– Ну, вот, я почти готов. Потом, потом сделаешь меня красивым…

Прозвенев наручниками, болтавшимися на его левой руке, капитан Глеб неловко приобнял Ализе.

– Не волнуйся, милая.… Сейчас всё быстро прояснится. Успокой ребят, работайте. Занимайтесь делами по плану. Я всё решу сам.

Глеб Никитин обвёл тяжёлым взглядом свою команду, подмигнул Сашке.

– Звони Шилову. Срочно.

Ни сидеть, ни лежать не хотелось.

Глеб ещё немного пошагал и прислонился спиной к шершавой, плохо оштукатуренной стене камеры. Вокруг была только серая флотская краска, вверху – тусклая лампочка, резко пахло чужой грязной одеждой и мочой. Он закрыл глаза.

…Тогда, в кабинете, его больше не били – кроме уставшего штатского парня, за столом сидел пожилой полицейский полковник в форме.

– Да не гоношись ты, отвечай правильно! И не сверкай глазками-то – мы тут к этому привычные.

– Расскажу всё, как было. Честно. Только сначала вы, подробно, пожалуйста, объясните, в чём дело…